Было это в 50-е годы прошлого века, время было спокойное, но еще соблюдали старые обычаи. Да и четко знали, какие обязанности нужно выполнять женщинам, а какие мужчинам. Женитьба серьезный шаг и вот, Елизавета Кузьминична озаботилась поиском невесты для своего сыночка Мишеньки. И подошла к этому вопросу очень серьезно. Всякий ведь знает, какая жена попадется, какой хозяйкой будет так и жизнь сложится. При плохой жене – всему дому пропАсть. И матерью жена должна быть примерной и плодной, и заботливой, и доброй. Чтобы, значит, детишонки и присмотрены, и накормлены-обстираны, и здоровы. Приглядела Елизавета Кузьминична соседскую Марусю. Девка – чистое золото, вся деревня слова плохого про нее сказать не могла. Красавица и рукодельница, да еще скромна и послушлива родителям своим. А самое главное, по Мишеньке сохла сызмальства. Поговорила Елизавета Кузьминична с матерью Маруси, спросила, как мол она отнесется, если сватов к дочери зашлют? Марфа ответ дала положительный. А что же нет? Мишенька не пил, сваты будущие ладно жили, Мишенькин отец Федор так и вовсе был на все руки мастер, все постройки камушек к камушку и досочка к досочке. А на дворе у них и куры гуляли десятка два, и коровушки были удойные, и барашки шерстяные, и свинки с поросятами. Уток и не считал никто, а сами хозяева ходили чисто и занавески на окнах висели плюшевые. А самое главное, знала Марфа, что Маруся по Мишеньке сохнет, как трава знойным летом. Маруся, как узнала, что сватать ее собираются, улыбку с лица скинуть не могла, аж светилась вся. Но Мишенька матери сказал, что сватов надо совсем в другую хату засылать. Елизавета Кузьминична руками всплеснула, так ей хотелось упрямого сынка подзатыльником наградить. – Да что же это такое! – закричала она. – А ну говори, кого присмотрел! А услышав сыновий ответ, на лавку так и плюхнулась, на ногах не удержалась. И было от чего ногам подкоситься. Собрался Мишенька жениться на сироте, да ладно на сироте незажиточной, так еще и на внучке местной знахарки Левонтьевны! Которую все окрестные села боялись и только по великой печали обращаться к ней смели. Дурная про Левонтьевну ходила слава, будто младенчиков в материнской утробе губит и зажившимся старикам век окорачивает. И привораживает до гробовой доски, и порчу нагоняет, вот гаснет человек, а доктора болезнь распознать не могут. Внучка-то у нее была красивая, глаза огневые, брови, как ласточкины крылья, а коса в руку толщиной. Высокая девка, белолицая, все при ней. И ноги крепкие, и фигура, как гитара плавная. А ведь ведьмачка Левонтьевна была куда как нехороша – лицо рябое, худая, жесткая вся, как старая дубовая доска и на подбородке волос седой, как мох вился. Неизвестно в кого внучка такой красавицей уродилась и Мишенька на нее завлекся. – Не к добру, ох, не к добру, - прошептала Елизавета и рукой себе рот зажала, чтобы еще чего лишнего не сболтнуть. Наверняка приворожили Мишеньку, глаза застили, разум заморочили. Ночью она все мужу рассказала, просила с сыном поговорить и родительской волей желание Мишеньки порушить. Но муж твердо сказал, как камнем припечатал, что в бабьи сказки верить стыдно, коммунист он партийный и глупостей слушать не будет. – Хочет Мишка жениться, пусть женится, главное, чтобы сноха себя соблюдала и хозяйство вести умела. Пусть Мишка кого любит, на той и женится. Вот и весь мой сказ. Если б мой отец меня понял, был бы я на Таньке Бортниковой женат, а не на тебе, язва ты сибирская! – отвернулся к стене, да и захрапел, а Елизавета до утра проплакала и от обиды, и оттого, что материнское сердце-вещун беду чуяло. Как не плакала Елизавета, а пришлось ей в хату Левонтьевны с караваем идти – «У вас товар, а у нас купец…». Ведьмачка зыркнула на Елизавету из-под седых бровей, у той, аж все жилочки под коленями затряслись, еле выдержала. Сговорились они, и чаю Елизавета попила, и наливочки пригубила. А на обратном пути споткнулась на камушке, упала и ногу переломила. Это знак был. Да только Мишенька и ждать не хотел, пока мамке лубок с ноги снимут, немедленно свадьбы просил. А как Маруся узнала, что сваты мимо ее двора прошли, так в горячку и грохнулась. Неделю в жару горела и бредила. Встала – в чем душа держится, исхудала, истаяла, лицо ее вызеленело, в глазах боль кромешная. Слабенькая еще была, но до ограды дошла посмотреть, как Мишеньку с Катериной в сельсовет везут расписывать, на тройке с вороными конями, а на оглоблях ленты красные, жаркие, как пламя. Привезли молодых к мужу на двор, а там уже стол свадебный накрыт, от угощений ломится, орешку между мисками не упасть, столь богато заставлено. Да только гостей мало и баяниста не видать. Невеселая была свадьба, Елизавета слезы еле держала, пролиться не давала. А Мишенька ничего не замечал, не сводил глаз с Катерины и улыбался, как пьяный. Отгуляли, значит, тихую свадьбу и зажили. Катерина оказалась девкой ухватистой на хозяйство и свекрам угодливой, а Мишенька уж таким довольным был, что Елизавета оттаяла. Судьбу ничем не перебьешь, все равно по кривой даже вывезет к чему положено. А Маруся, как ивовый прутик сделалась, вовсе с тела спала, одни глаза и остались. Слабенькая, а решилась ехать далеко. Шла каждое утро в райцентр подвода с молоком. Вот и упросила хромого Ивана ее подвезти и еще долго шла до далекой станицы к ворожее одной. Принесла ей то, что в приданое собрали – отрезы материи, платки цветные, как павлиний хвост переливались они, две лисьих шкуры на воротник, да монисто прабабкино. Приняла ее ворожея, нахмурилась, - да разве ж ты такая злая, девонька? – Жарко зашептала ей в ответ Маруся, умоляла не отказать и на Мишеньку самую черную порчу напустить. Не осталось в Марусе любви, одна обида да злость. – Ладно, - протянула ворожея, сделаю, да только знай, что грех за это на твоей душе будет, не на моей! – Маруся ответила, что согласна, потому что все равно жизни нет, а так хоть кара настигнет его. Ведь улыбался ей, за руку брал, конфеты дарил, платочек она ему вышила и он забрал и целовал, а женился на другой. – Не люблю его больше! – зарыдала Маруся, - но за то, что жизнь мне переломил, как прутик березовый и по ней сапогами прошелся, пусть наказание ему будет! Нашептала ворожея, яйца гусиные била, свечи жгла, углями стылыми на ноги Марусе сыпала, материю на ленточки рвала. – Все, - сказала, - напортила так, что никому ни снять, ни перекинуть. Но помни, девка – весь грех на тебе. Ушла Маруся, а глаза ее пожаром горели, такая ненависть в них полыхала и радость злобная лицо румянила. Добралась она до дома, свалилась на постель и три дня проспала. Мамка ее добудиться не могла. А, как проснулась, то и не рассказала, что сделала, да только щеками зарозовела и немножко на прежнюю Марусю похожа стала. Зима пришла. А тут к сватам в дом Левонтьевна заявилась, вороньим взглядом за Мишеньку зацепилась, вызвала его на двор, достала из-за пазухи косточку какую-то птичью на веревочке и надеть заставила. – Ворожили на тебя, - сказала ведунья, - да только глаз у меня видючий, вовремя посекла ворожбу. Носи не снимая ни днем, ни ночью косточку эту, вся чернота обратно пойдет, тебя минует. Понял? - Понял, понял, - закивал Мишенька. На шею амулет повесил и под рубаху спрятал. Кивнула Левонтьевна и ушла, даже не попрощалась ни с кем. Дня два прошло и пропала Маруся, как в воду канула. Искали, но не нашли. А местный дурачок Егорка божился, что видел, как она в лес ушла. Да клялся, что в одном платье, это в мороз то. Месяц к закату пошел, Марусина семья слезы горючие проливала, и не было от девки никакой весточки. Исчезла, как дым из печной трубы, словно в воздухе растаяла. А тут Мишенька с соседом решили за зайцами на охоту отправиться, взяли берданки да пирогов и в лес ушли. Провожала Катерина Мишеньку в сенях, жарко целовались они прощаясь, вслед мужу помахала молодая жена рукой и глазами провожала, пока в лесу они с соседом не скрылись. А потом, глядь, а косточка – оберег на полу валяется на перетертом шнурке. Ночью метель поднялась, какую в тех краях не видывали. Через три дня вернулся сосед, голова седая, глаза ввалились, на лице морщины крупной сеткой, хоть и моложе Мишеньки он был. И такое рассказал, что у всех волосы от ужаса зашевелились. Схолодало и добрались они с Мишенькой до охотничьей сторожки-заимки, решили переждать ветер да снегопад. Печь растопили, пирогов оттаяли, самогона прихваченного выпили и спать решили ложиться. Легли, угнездились, а тут звук пошел страшный, словно железными когтями по бревнам избушки кто провел. И стук в дверь. Мишенька вскинулся, подбежал, а у самого зуб на зуб от ужаса не попадает. - Кто там? – говорит. - А из-за двери, - Это я, Мишенька! Маруся! Отпер он дверь, и вправду Маруся на пороге стоит. Но какая! На пальцах мяса не осталось, отмерзло. Волосы чуть не до пят лохматятся седыми космами, лицо серое, а щек нет, отвалились и коренные зубы видно, черные зубы совсем, как угли. И руки она к нему с мольбой тянет. Вскрикнул Мишенька, как заяц, когда борзая его схватит в зубы. Дверь захлопнул и засов задвинул. А из-за двери слышится, - Миш-шенька-аа… Пусти меня к себе, Миш-шенька-а… Это я, твоя суженая, Марус-ся-я. Не оставляй меня на ветру-у, Миш-шенька-а… Холодно-о мне-е… Пус-сти-и… Сосед ни жив, ни мертв, пошевелиться не может, только шепчет, - не открывай… А Мишенька лицом переменился, глаза пустые стали, бессмысленные, как у пропащих пьяниц бывают, руки сами к засову тянутся. Сосед скулить стал, как собачонка, понял, что Мишка сейчас эту нечисть в избушку пустит. И точно, откинул Мишенька засов, а мертвая Маруся его руками обняла и в губы впилась, целует, значит. Мишенька обмяк, руки по швам уронил безвольно и не шевелится даже. Только краска с лица исчезать стала, сморщивается лицо его, как старая тряпка на солнцепеке. А у Маруси стали щеки затягиваться, исчезли дыры, лицо разгладилось, кожа стала розовая, да ровная, зубки стали белые и ровные, улыбнулась они и соседу подмигнула, у того чуть сердце не встало. А потом отстранилась от Мишеньки, руки разжала, и сложился он возле ее ног, навроде мешковины мокрой, будто без костей совсем. Маруся рассмеялась звонко, по-девичьи. Задорно так рассмеялась и попятилась со ступенек, потом исчезла, словно рассыпалась. А Мишенька у порога лежать остался весь вывернутый и пустой, как будто. Завыл сосед от ужаса и решил до дому бечь со всей силы. Оделся еле-еле, ни руками в рукава попасть не мог, ни ногами в валенки, но справился, переступил через Мишенку с криком, и как-то вот добрался до хаты, чуть не в беспамятстве. Снарядились мужики и до охотничьей заимки отправились, чтобы Мишенькино тело домой доставить. Дошли, а тела и нету. Дверь в избушку открыта, а на пороге платочек лежит вышитый, что Маруся Мишеньке подарила. Поискали-поискали мужики, да и отправились домой ни с чем. Елизавету Кузьминичну через три дня удар хватил, рука да нога отнялись и говорить больше не говорила, мычала только. Екатерина собрала свои пожитки и ушла к бабке своей, Левонтьевне. Бабы видели, как она узлы тащила. Полушубок у ней распахнулся и приметили бабы, что живот у Екатерины вырос, беременна она, значит, была. А больше никто ничего не узнал. Снялись Левонтьиха с Катериной в одночасье, и ушли прочь. Хату с открытой дверью кинули и больше никто про них ничего не слышал. И про Мишеньку с Марусей ничего не известно. Только охотники по зиме говорили, что слышат иногда девичий смех в ветреную погоду, а еще и вроде голос парня ей вторит. А сосед, что тогда с Мишенькой на охоту ходил ничего не рассказывал, нелюдимым стал, людей сторонился, да и, как-то очень быстро спился и помер один в стылой хате в разгаре одной зимы.
В нашей деревне произошло чрезвычайное происшествие. Как следует из протокола нашего участкового — «жители деревни n Николай Крутов и Василий Сергеев на почве неприязненных отношений во время распития спиртных напитков устроили драку, в результате которой оба получили увечья средней тяжести».
В итоге инцидента мой сосед Василий оказался в больнице с предварительным диагнозом — сотрясение головного мозга. Николай отлежался дома. Через неделю конфликтующие стороны встретились на нейтральной полосе (за магазином), провели дипломатические переговоры (за стаканчиком и огурчиком), пришли к согласию в вопросе: «ты меня уважаешь?» — и с песнями, обнявшись, двинулись по улице к своим домам. Конфликт был исчерпан.
Но до примирения сосед Василий провел в больнице три дня, и очевидцы рассказывали о его пребывании массу забавных историй. Вот лишь одна из них.
Больничная палата. Молодой доктор, нейрохирург, кандидат медицинских наук, осуществляет утренний обход. Он — москвич, приехал в глубинку на стажировку, строг, подтянут.
Василий с перевязанной головой и заплывшим глазом сидит скромно на кровати, ждет своей очереди.
— Что с вами случилось, больной? — спрашивает доктор.
— Шел домой, доской отоварили, — бормочет Василий.
— Подробнее, я вас не понял.
— Пятидесятой.
— Кто отоварил?
— Колька.
— Подождите, подождите, больной, что-то я вас совсем не понимаю. Что с вами случилось?
здесь в разговор вмешивается молодой фельдшер из сопровождения:
— доктор, больной говорит, что получил травму в результате удара доской по голове.
— Понятно, а что Колька?
— а я за ним с дрыном.
— С каким еще дрыном?
— из старой оглобли, и оттянул промеж лопаток.
— Снова ничего не понимаю. Кто оттянул?
— больной догнал нападавшего и ударил его палкой по спине, — переводит фельдшер.
— И что с тем, жив?
— жив, что с ним сделается, только болеет весь, особенно душой.
— И каковы симптомы?
— жалеет, что меня доской отоварил.
— А на какой почве у вас конфликт вышел?
— участковый говорит, что на почве неприязненных отношений, а на самом деле из-за путаны.
— Что, у вас в деревне путаны есть?
— нет, все больше Машки да муки, а путана только у меня. Вреднющая скотина, у Кольки в огороде отаву и потравила.
— Ничего не понял.
— Коза больного по кличке путана залезла в огород к соседу и потоптала свежую траву. Из-за этого вышел конфликт, — переводит фельдшер.
— а чему там болеть, там же кость.
— Тогда на что жалуетесь?
— глаз не видит.
— Так, может, вам к офтальмологу, а не к нейрохирургу?
— я и сам не пойму, отоварили по голове, а глаз не видит.
Доктор достал молоточек, постукал больному по рукам и коленкам, заставил встать и, закрыв глаза, найти кончик носа.
— Ну что, будем лечиться? — спрашивает доктор.
— Что, прямо с утра?
— с утра и начнем.
— Так магазины не работают.
— Какие магазины, у нас, слава богу, еще кое-что из запасов имеется.
— И долго лечиться-то?
— да дней десять придется, думаю.
— Больной, медикаменты у нас импортные, без последствий.
— Без последствий у нас в деревне только «вагроновская», а с «осетинской» или «самопальной» на третий день ой как полощет.
В это время фельдшер прервал разговор доктора с больным, отвел доктора в сторону и объяснил суть дела, что разговаривают они не только на разных языках, но и о разных вещах. После недолгих объяснений доктор все понял. — Да уж, — произнес он, меняя тему. — Вылечим вас, не беспокойтесь, пройдет ваша голова. Только вот снимок надо сделать.
— А зачем, доктор? если для некролога, так меня в таком виде даже жена не узнает. Может, уж чуть позже?
— да что вы говорите, травма у вас небольшая, болезнь не страшная. — Да и я думаю — не рак ведь.
— Но полежать придется. Обследоваться и пролечиться как следует.
— Полежать-то можно, что не полежать, но дня три не более. Мне демократа обряжать надо, без меня с ним никому не справиться, да и за путаной глаз да глаз нужен. Да и с Колькой на мировую надо идти, ведь соседи, неудобно. Тоже, поди, переживает.
Доктор, выслушал этот монолог, вновь ничего не поняв, согласно кивнул головой и перешел к обследованию другого больного.
А Василий провел в больнице всего три дня, все время уговаривая медперсонал отпустить его из больницы. Эта настойчивость возымела успех и его под расписку о личной ответственности отпустили домой. А о дальнейшем развитии событий вы уже знаете.
Этнограф В. Перетц, живший в прошлом веке, в статье «Деревня Будогища и ее предания» приводит рассказ о «стуках нечисти в дверь». Нечистая сила принялась однажды ночью барабанить в дверь дома местного лавочника.
Хозяин дома, всполошенный стуком, кинулся к двери, распахнул ее, но никого не обнаружил за нею. Он закрыл дверь. Снова — громкий стук и очень громкий крик: «Открывай!» Лавочник опять открыл дверь. Никого за порогом не было.
И так продолжалось до самого рассвета:
— Открывай!.. Открывай!..
Или вот другая вполне типичная история о звуковых сигналах чуждого. Ончуков в «Северных сказках» цитирует воспоминания крестьянки Степаниды из деревни Корельский Остров. Степанида отправилась как-то раз по ягоды в лес. Едва она начала собирать
ягоды, присела возле какого-то куста, как вдруг слышит — закричал из непролазной лесной чащи человек. Да и не просто человек, а родственница Степаниды, ее сватья Маланья. Крестьянка узнала ее голос.
— Вставай, пошли! — кричит.
— Да пошли!
Крестьянка потом рассказывала Ончукову:
— Ой, до того он меня напугал, аж дрожь пошла по сердцу, переменилась я в лице.
Еще сообщение на ту же тему, записанное Ончуковым.
Николай Кузьмин из деревни Сюзань вспоминал: однажды заночевал он в избушке на берегу лесного озера, но выспаться не удалось.
— Не дало, выжило. Ходит, гремит по крыше.
Несколько раз выбегал Кузьмин с горящей берестой в руках из избы, освещал ею крышу, осматривал. Никого там не обнаружил. А едва снова входил в избушку, тут же кто-то начинал топать по крыше сапогами, ходить по ней туда-сюда.
В. Добровольский в «Смоленском этнографическом сборнике», изданном в 1891 году, ссылался на свидетельство двух русских крестьян, тоже услышавших нечистую силу. Мужики собирали в лесу смолу и припозднились. Ночь застала их вдали от родной деревни. Вдруг слышат: над лесом пронесся свист. Был он таким сильным, что уши у обоих мужиков заложило.
Они рассказывали:
— Испугались оба, стали тикать. Как свистнул снова! Мы бежим, а лес над нами словно валится от свиста. Бежим мы, а «он» снова его нагибает и свистит, пугает. За лес выбежали, а «он» все над нами хлещет, свистит; смотрим вверх — ничего над собой не видим. Все, что у нас было, побросали — едва сами убежали.
В 1927 году на железнодорожной станции Трудовой Читинской области случилось событие, отдаленно схожее с происшествием в доме лавочника в Бу-догищах. По словам непосредственного участника события Федота Дутова, в новогоднюю ночь в доме, где он жил со своими родителями и братьями, поднялся переполох.
— Только мы легли, — рассказывает Дутов, — еще не уснули... Застукался! На террасах — там окна большие были — застукался так, что аж эти окна задребезжали.
Федот схватил топор, а его старший брат Иннокентий — револьвер.
— Вышли — никого нет, — вспоминает Федот. — Кругом обошли всю ограду — никого нет. Только в дом зашли, дверь заложили, еще не успели присесть — опять тошней старого застукался. Мы снова вышли — никого нету. И вот он примерно простукал так... Ну до часу ночи... Так продолжалось дней десять, наверное.
Куда, впрочем, более жуткое испытание выпало на долю Акулины Суворовой из села Ичура Бурятской АССР. В 1943 году Акулина была малолетней девочкой. Ее воспоминания о происшедшем выглядят так:
— Отец на фронте... Мать уехала в город. Уехала продавать молоко. Мы назвали подружек ночевать. И в эту ночь нас «пугало». Только мы спать легли, как забегали по постели ноги, собачьи, кошачьи. Раз, другой... Мы испугались, под одеяла залезли. Вдруг грохот получился — треск, гром. Полетели стекла из окон, заорали кошки — и все тихо стало. Зажгли мы коптилку, давать искать: ни кошек, ни собак, и, главное, все стекла в окнах целы.
Пугало, говорила Акулина Суворова.
— Да, пугало часто где, — заверял фольклориста Балашова на берегу Белого моря крестьянин Арсений Заборщиков из деревни Варзуга.
И приводил такой пример: — Вот ручей был Кипокурский. Так пока старики крест не поставили, едут если, бывало, люди после полуночи мимо ручья, полные сани тут же насадятся кого-то невидимого, что и олени не могут сани-то тащить. Теперь крест уж упал, а не пугает.
Михаил Кожин, односельчанин Заборщикова:
— А вот такой случай еще был. Пошли мы копать ягель. Ну накопали, потом у елки устроили танцы... А как потянулись ложиться спать, тот «оно» и запело. Сашка, дружок мой, шепчет: «Поют!» А монашка Анна — она с нами была — и говорит: «Давай! Кого, — говорит, — поет! Сами наплясались да нашумелись, с того и кажется!» А сама ходит вокруг ели, да крестится, да молитву читает. А нам между делом покрикивает: «Сказывайте сказки!» Ну чтобы не слушали.
Кожин вспоминает и о другом таинственном случае, бурно обсуждавшемся в деревне Варзуга за несколько лет до того, как фольклорист Балашов посетил эти места. Земляки Кожина ехали поздним вечером по лесу на оленьей упряжке. Остановились по малой нужде, послезали с саней... А вокруг — сугробы, снега, лес мрачной стеной.
— И вдруг, — рассказывает Кожин, — зачудило, зашумело там. Нечистая сила! Они собаку спустили и науськали. Собака по сугробам — в лес, да как начало там тут же собаку драть!
Через пару минут выбросило из лесной чащи к ногам опешивших путников собачий труп. А на санях лежали горой свеженапиленные дрова. Дружно матерясь, мужики похватали чурбаки с саней и принялись швырять их один за другим туда, где в чаще чудило и шумело.
Кожин, заканчивая рассказ, сказал с усмешкой:
— Ну а как полетели все поленья назад да как зауськало с еще большей силой да засвистело, так они уж и замолчали.
Великий страх обуял мужиков. Толкаясь, они попрыгали в сани и, нахлестывая оленей, дунули прочь от этого страшного места.
Невидимка, «пугающий» в доме или в лесу, — один из наиболее популярных героев быличкового фольклора. Он деятелен, порою не в меру суетлив, всегда вызывающе дерзок, зачастую агрессивен и по числу упоминаний о нем занимает первое место в списке героев быличек двух последних столетий. Нет числа его проделкам!
Да вот хотя бы такой случай. Его приводит Померанцева. По словам очевидца, он ехал зимой на пару со своим приятелем на санях по лесу. Лошадь, впряженная в сани, неожиданно остановилась, и никакие понукания не смогли сдвинуть ее с места. Очевидец сообщает:
— И вдруг как с саней что-то невидимое повалилось, точно железа пуд! И покатилось, и застучало в сторону.
Суббота, 24 Мая 2014 г. 16:56 ()Коза принесла трех козлят. Два родились бойкими, быстро встали на ножки и ухватились за соски. Третий же оказался очень слабым. Он лежал на земле и едва попискивал.
Нашла его мокрым и грязным, но живым. Стало ясно, что за братьями ему не угнаться, надо забирать из загонки. Принесла липкий комочек домой, и решила для начала малыша искупать. Налила в таз горячей воды, вымыла козленка с шампунем и, закутав его в старый фланелевый халат, положила в коробку.
Что же мне с ним теперь делать? Мало было забот по хозяйству, добавилась еще одна. Козленок отогрелся, и вспомнил, что надо мекать. Видимо, кушать-то хочется. Соски у меня не было, пришлось кормить с ложки.
Козленок не только ходить, а и встать на ноги не смог. Взяла я авоську, из тех, с которыми раньше за хлебом ходили. Положила в нее козленка, подвесила на крючок в коридоре, а под авоськой внизу коробку с опилками поставила.
Не можешь ходить, значит виси, Артурчик. Почему-то пришло на ум это имя.
Приветствую вас, дорогие читатели! Прочитав комментарии к моей истории «Оранжевая звезда», по просьбам трудящихся решила написать несколько коротких рассказов про свою деревню. Некоторые выдуманные, некоторые реальные, а какие-то даже смешные из-за своей глупости). Но раз люди просят – значит, надо!)
Реальные истории про НЛО:
1. Деревня наша состоит их 33 домов. При этом чётная сторона длиннее, чем нечётная. Если смотреть сверху, то выглядит это так -=- (только боковые полосочки с нижней наравне). Это именно деревня, то есть вокруг только поля и леса. Мой дом самый первый по чётной стороне, напротив него небольшое поле, за ним пруд, дальше опять поле, но уже большое, а потом лес. И вот шли мы как-то от моего дома вглубь деревни, нас было 5 человек. Время было часов 5 вечера. И получилось так, что трое уже зашли за первый дом по нечётной стороне, а я и друг Сашка ещё не успели. И вдруг видим, как из-за леса какая-то огненная волна поднялась в небо и резко исчезла! Всего доли секунды это длилось! И больше ничего! То есть это не было пожаром. Никто, кроме нас, этого не увидел. Прошло пару лет, и мы на вечерней гулянке вспоминали этот случай. Оказалось, что наш общий друг видел то же самое в том же месте, но в обратном порядке. Огненная волна с неба опустилась в лес. Больше такого никто не видел.
2. Мои родители ехали в деревню после работы в пятницу. Соответственно, приехали уже ночью. Надо сказать, что от шоссе до деревни ехать км 4-5 по грунтовке. А у нас как раз прошли большие дожди, дороги размыло, застрять можно легко, а вытаскивать только трактором, за которым нужно идти в соседнюю деревню. В общем, чтобы не застрять ночью среди леса и не ходить по темени за трактором, родители решили переночевать в машине рядом с дорогой, но не въезжая в лес. Пока перекусили, пока стали готовится ко сну, луна было уже напротив них. А там это не просто небольшой кружок, как в большом городе мы её видим, там это огромный диск, иногда оранжевого цвета, как апельсин. Залюбовались они луной. Вдруг смотрят – прямо на ней проплывает справа налево звезда. И быстро так! Проплыла немного, раз! Исчезла! И тут же появилась опять на том месте, с которого начинала плыть! И так несколько раз. Не знаю, что это было, но думаю, когда ты среди ночи в глухом поле перед лесом сидишь в машине – это зрелище не из приятных).
3. Эта история произошла вообще посреди белого дня! Часа в 2. Подружки мои, Маша и Вика, гуляли по задам (прошу не смяться, это так в деревне называется дорога позади домов.)))) Видят, с неба падает зелёный светящийся продолговатый предмет. Вокруг поле, до деревьев далеко, никакой техники в небе нет, то есть действительно просто с неба летит! Ну, они перепугались и убежали в деревню. Больше ничего не видели.)
4. Вспомнила, что НЛО, описанное мной в рассказе «Оранжевая звезда», мы с друзьями видели ещё один раз. Или не его, но такого же типа. Гуляли всей толпой ночью по грунтовой дороге в сторону шоссе и увидели, что возле леса (от нас до него было метров 200-300) виднеются иллюминаторы разноцветные. И мигают! Не знаю, может, и не НЛО было, но просто другого объяснения не нашли – ночь, поле рядом с глухим лесов, вся техника с полей не такая большая, да и уезжает на ночь в ангары.
История про НЛО, рассказанная ребятами из соседней деревни (за достоверность не ручаюсь):
«Была тогда в нашей деревне компания разношёрстная. В основном мальчишки. Двум самым старшим было по 16 лет. Часто сидели они у одного дома вечерами. Байки рассказывали, анекдоты. В общем, развлекались, как могли. И часто видели они из леса, что напротив деревни был, свечение. Дедушки поведали им, что это гнилушки (гнилое дерево, которое как-то фосфорируется и в темноте светится, вроде так – прим. автора). И решили два самых старших как-то пойти посмотреть на эту диковинку. Собрались ночью и пошли на свет. Зашли в лес и видят, стоит тарелка с иллюминаторами, а на пне, спиной к ним, сидит существо, похожее на человека, только голое, лысое, с большой вытянутой головой и о-о-очень длинными руками. Видимо, услышав их, существо стало медленно поворачиваться. У него не было носа, но было огромные чёрные глаза (почти как в фильмах). Один парень сразу опомнился и побежал, а второй в ступоре остался стоять возле дерева. Существо встало и пошло к нему, тогда-то он и побежал вслед за своим товарищем».
Говорят, с тех пор у этих ребят на голове большие седые пряди есть. Хотя я, если честно, в эту историю не очень-то верю…)
Байки нашей деревни:
1. Крепостная утопленница
Деревня наша называется Сазоново по фамилии барыни, которой эта деревня когда-то принадлежала. Здесь действительно есть так называемый барский сад, в котором растут яблони, малина и красивые липы. Также есть пруд, дно которого, по легенде, выложено мрамором. Сейчас он совсем зарос, но старшие ребята, которые всё детство проводили в деревне, рассказывают, что раньше пруд был чистым, и дно действительно выложено каким-то камнем. Может, и мрамором.
Так вот, рассказывают, что был у барыни сын, которые влюбился в крепостную девушку. Хотел жениться на ней. Естественно, мать не позволила. Отправила его учиться за границу, а девушку эту утопила в этом самом пруду с мраморным дном. Говорят, что иногда по ночам из пруда доносятся её стоны.
2. Человек с кабаньей головой
Раньше совсем рядом с нашей деревней была ещё одна под названием «ДашкИ» (ударение на «и»). Там был и магазин, и клуб, даже школа была своя. Сейчас изредка на том месте попадаются кирпичи или стёкла, но в основном уже ничего не напоминает о её существовании. И есть такая байка, что живёт в Дашках человек с кабаньей головой. Откуда он взялся, кто он такой и чего хочет – никто не знает. Но вот как-то ехали из Сазоново два парня на мотоциклах. Ехали ночью после гулянки. Был сильный туман. И, когда они проезжали мимо Дашков, из тумана вышел человек с кабаньей головой и преградил им путь. Один парень успел проскочить, а второй стушевался, затормозил и больше его никто не видел.
Других историй про человека с кабаньей головой, к сожалению, я не слышала.
3. Утопленник, или житель колодца
Эту историю я вспомнила буквально только что, проникнувшись воспоминаниями о тех днях. Точно не помню все детали байки, но суть в том, что ведро в колодце висит на гвозде прямо внутри. До него ещё дотянуться надо. И вот парень один потянулся и то ли сам упал, то ли его столкнули, но вытащить сразу – не вытащили. Утонул он там. И говорят, по ночам, если близко к колодцу подойти, он тебя с собой утянуть может.
Смешные милые байки.) Но когда идёшь ночью одна домой через всю деревню, сразу вспоминается и утопленница, и человек с кабаньей головой, а уж мимо колодца я и вовсе стараюсь пробежать побыстрей. У страха глаза велики!)
Спасибо всем, кто прочитал. Для тех, кто просил рассказать эти байки – надеюсь, вам понравится.)